|
В 1713 году английская газета «Инглишмен» опубликовала сенсационный материал журналиста Ричарда Стила о том, как в феврале 1709 года экипаж британского судна «Дюк» вызволил своего соотечественника, прожившего на необитаемом острове в одиночестве почти четыре с половиной года. Его судьба легла в основу знаменитой книги Даниэля Дефо, сделавшейся необыкновенно популярной сразу после выхода в свет. Писатель сам встречался с участником событий, чтобы получить подробные сведения об этом незаурядном приключении. Так что Робинзон Крузо оказался героем, вымышленным лишь отчасти. У него был протатип.
В апреле 1703 года 200-тонный корабль «Сент-Джордж» покинул Бристоль и отправился на пиратский промысел. Капитан судна Уильям Дампир, уже имевший за плечами опыт кругосветного плавания, получил каперское свидетельство, подписанное от имени английской короны первым лордом Адмиралтейства. «Классические» пираты, которые ассоциируются у читателей с героями Р.-Л. Стивенсона, нападали на все попавшиеся им корабли, на разбирая какой стране принадлежит судно, - была бы пожива. Совсем другое дело пиратство, находившееся под покровительством правительства и направленное против судов враждебных государств. В Голландии такой вид пиратства назывался каперством, В Италии – корсарством, в Англии – приватирством, а в Вест-Индии – буканьерством. Но сути это не меняло. Документ, подтверждающий «законность» действий моряков, занимавшихся морским разбоем, назывался каперским свидетельством и нередко оказывался весьма сомнительного свойства. Часто такое свидетельство за взятку выписывала местная колониальная администрация, имевшая свою долю в промысле джентльменов удачи. С точки зрения британского правосудия это делало формально законным все то, что предстояло совершить морским разбойникам на морских просторах океана. В Южной Ирландии к «Сент-Джорджу» присоеденилась галера «Синк Портс». Такие гребно-парусные суда, маневренные и хорошо вооруженные, являлись идеальными компаньонами больших парусных кораблей, отправлявшихся за добычей.
Квартирмейстером на «Синк Портсе» служил Александр Селкирк – сын шотландского сапожника из графства Файф, добросовестный и опытный моряк. Он отвечал за снабжение корабля всеми необходимыми припасами.
Морским охотникам долгое время не везло: то противник уходил от погони, то капитан Дампир не отваживался на бой. Команда была не довольна. Лишь по прошествии нескольких месяцев им удалось ограбить испанский корабль. Однако это везение не сплотило, а, наоборот, разобщило сотоварищей. Дампир с «Сент-Джорджем» остался в Панамском заливе, надеясь захватить манильский галион, а Томас Стрейдлинг, капитан «Синк Портса», направился к необитаемому острову Мас-а-Тьерра, расположенному в 600 милях к западу от побережья Чили, в архипилаге Хуан-Фернандес.
Сведения о том, почему Селкирка оставили на острове, противоречивы. Одни источники сообщают, что ссора с капитаном возникла после того, как моряки не обнаружили на острове оставленных там запасов продовольствия: Стрейдлинг обвинил в случившемся квартирмейстера, который был совершенно не виноват: припасы увезли французы, приплывшие на Мас-а-Тьерру раньше англичан. Обидевшись, самолюбивый Селкирк заявил, что лучше остаток жизни провести на необитаемом острове, чем продолжить путь с неблагодарным капитаном. По другой версии, будущий Робинзон настаивал на немедленном ремонте аварийного корабля прямо на Мас-а-Тьерре, в то время как Стрейдлинг предлагал найти для этого более подходящее место. В пылу спора квартирмейстера обвинили в неповиновении и оставили на необитаемом берегу.
Так или иначе, Селкирк оказался один. Очень скоро моряк пожалел о своей горячности, но его судно уже скрылось за горизонтом. Нужно было налаживать жизнь.
СЧАСТЛИВЫЕ ГОДЫ
Селкирку не пришлось, как герою Дефо, вылавливать из моря обломки кораблекрушения, чтобы хоть как-то выжить. В его распоряжении находились отличное кремневое ружье, запас пороха, нож, тесак и достаточное количество патронов. В матросском сундучке запасливого квартирмейстера лежали зажигалка, топор, одежда, табак, чайник и даже Библия. Корабельный кок заботливо добавил к этому небольшой запас провизии. Можно безбедно прожить некоторое время в ожидании судна, благо моряки не так редко посещали эти места.
Одиночество почти не угнетало Селкирка. Добывание пищи тоже не являлось для моряка проблемой. Повсюду на острове росли репа и капустная пальма со съедобными листьями. Прибрежные воды буквально кишели рыбой и морскими раками, отмели изобиловали моллюсками. Климат здесь теплый и благоприятный. Правда, Селкирк нуждался в одежде: его собственная быстро пришла в негодность. Выручили дикие козы. Они во множестве населяли остров и показались моряку не слишком пугливыми. Но человека они к себе не подпускали. Пришлось ранить нескольких резвых животных и выходить их. Родившееся от пленниц потомство было ручным: козлята бегали за Селкирком и ели прямо с ладони. Козье молоко и мясо отлично разнообразили меню островитянина. От рабы же у него случалась крапивная лихорадка, как сейчас бы сказали – аллергия. Поэтому всю выловленную рыбу он скармливал кошкам, обитавшим на острове. Зверьки спасли моряка от крыс, а их на острове оказалось еще больше, чем кошек. По признанию Селкирка, крысы стали для него подлинным бедствием. Они регулярно пожирали запасы, а по ночам больно кусали. Так продолжалось до тех пор, пока ему не удалось приручить кошек.
Из козьих шкур квартирмейстер научился шить себе незамысловатую одежду. Грубые шкуры старых козлов, которых он изловчился добывать чуть ли не голыми руками, использовал для починки крыши хижины, построенной на опушке леса.
В одиночестве Селкирк стал очень религиозным – пел псалмы и читал Библию. Он много размышлял, благо свободного времени было предостаточно, а приходившие в голову мысли вырезал на коре деревьев. Впоследствии он утверждал, что «стал лучшим христианином, чем был раньше…». Мореплаватель вел на острове календарь, аккуратно делая зарубки на бревне.
Прожив отшельником несколько лет, кормясь здоровой пищей и не выпив капли спиртного (табак тоже скоро закончился), Селкирк необыкновенно окреп. Долгие походы по острову и охота на быстроногих коз превратили его в настоящего атлета.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Не обходилось, конечно, без неприятностей. Однажды Селкирк, преследуя козу, свалился в глубокий овраг. Наверное, Господь и вправду хранил его: он удачно приземлился на тело погибшего при падении животного. Однако удар оказался настолько сильным, что пострадавший долго пробыл в беспамятстве, а очнувшись, ползком добрался до своей хижины. Дома, в окружении ласковых кошек и коз, моряк уже через несколько дней выздоровел и зажил по-прежнему.
Досаждали ему и визиты на остров испанских моряков. Гордый шотландец не шел на контакт с представителями враждебной нации. Испанцы и сами вели себя не слишком дружелюбно. Однажды они устроили на острове настоящую охоту: в течение нескольких дней прочесывали лес, периодически стреляли в то, что двигалось. Но хитрый моряк в это время просидел на высоком дереве, притаившись в огромной кроне. Лишь, убедившись, что враги покинули прибрежные воды, он отважился вернуться в хижину. Пришлось снова восстанавливать разоренное хозяйство.
Селкирк был счастлив на своем пустынном острове. Совершенную идиллию нарушили его соотечественники, появившиеся на Мас-а-Тьерре.
Новый 1709 год команда каперского корабля «Дюк», совершавшего третье кругосветное плавание, встретила у мыса Горн. Негостеприимное место удалось благополучно миновать при хорошей погоде, что само по себе являлось весьма большой удачей. Торжественное событие моряки отметили раздачей дополнительных порций горячего пунша и громкими криками «ура!». Но вскоре погода испортилась. Поднялся сильный ветер, начался жестокий шторм, который погнал корабль на юг. Когда волнение улеглось, капитан взял курс к острову Мас-а-Тьерра. Здесь он предполагал отдохнуть и пополнить запасы пресной воды.
Подойдя к острову, англичане заметили на берегу столб дыма. Отправившись проверить, не испанцы ли жгут костер, моряки вернулись на борт с одетым в козьи шкуры человеком. Вид он имел более дикий, чем туземцы берегов Чили, и почти не говорил по-английски. Селкирка узнал Дампир, служивший теперь на «Дюке» штурманом, и представил его капитану судна как одного из лучших и храбрейших моряков, каких он только знал. Рекомендация бывалого морского волка дорогого стоила. Островитянина немедля зачислили в экипаж корабля, который вскоре продолжил пиратский промысел.
По возвращении в Англию Селкирк почувствовал себя неуютно. Он часто вспоминал замечательный остров и говорил, что общество людей, «несмотря на все удовольствия, не может вернуть покоя моего одиночества».
Увидевший Селкирка по прошествии нескольких месяцев после первой встречи журналист Стил не узнал его: так тот изменился. На вопрос о самочувствии моряк ответил: «Теперь у меня капитал в восемьсот фунтов и в порядке, однако никогда больше я не буду так счастлив, как в те дни, когда не имел ни гроша». Похожую фразу Диниэль Дефо вложил и в уста Робинзона.
Подготовил лейтенант MaxPigeon.Ура, MaxPigeon!
|