ТРУДНЫЕ МИЛИ 'ДИАНЫ'
Отложив в сторону перо, капитан 2 ранга Василий Михайлович Головнин встал из-за письменного стола и, заложив руки за спину, несколько раз прошелся по кабинету. Отчет о плавании шлюпа «Диана» из Кронштадта к берегам Русской Америки был благополучно завершен. Записки командира корабля вскоре за казенный счет будут опубликованы в журнале «Сын Отечества». В них Российский читатель найдет множество интересных и волнующих подробностей этого растянувшегося на семь лет путешествия. Чего стоят одни воспоминания о пребывании в плену, сперва у англичан, а потом у японцев. Такого еще, наверное, не испытал ни один моряк…
Лейтенант Головнин подошел к фальшборту и, сняв фуражку, подставил голову ветру. За кормой «Дианы» остался негостеприимный Саймонстаун, где русские моряки больше года прожили на оскорбительном положении полупленников британской короны. И это при том, что командир шлюпа, доверчиво вошедший в южноафриканский порт, имел на руках выданный английским правительством документ, подтверждающий вполне мирные намерения корабля. Однако Англия находилась в состоянии войны с Россией, и этим было сказано все. После многих месяцев томительной неопределенности и унижений капитан Головнин принял единственное верное решение – бежать, тем более что за провизию приходилось платить наличными, а денежные ресурсы были отнюдь не бесконечны. От поистине хамского предложения адмирала Берти, старшего морского начальника в Капской колонии, - чинить за плату поврежденные английские корабли – командир «Дианы» возмущенно отказался. Так что другого выбора не осталось…
Единственное, что беспокоило Головнина, - это его обязательства перед Голландскими и Английскими негоциантами, с которыми за время плена пришлось вступить в деловые отношения ради пополнения запасов продовольствия. Готовясь к побегу, команда «Дианы» набрала в долг живности, муки, овощей и фруктов. Уйти, не заплатив, - свинство. Посоветовавшись со старшим офицером корабля П.И. Рикордом, Головнин написал некому Сартину, в доме которого снимал комнату. В письме он просил расплатиться с поставщиками после ухода «Дианы». Денег, вырученных за продажу дорогого хронометра, оставленного Головниным хозяину, должно было с лихвой хватить для погашения всех долгов. Командир оставил записку и Английскому командованию, где объяснил причины своего поступка. В этом обращении Василий Михайлович убедительно доказал необосновоность плена, в очередной раз подчеркнув доведенное до крайности положение русских моряков. Одним словом, Головнин посчитал себя свободным от каких-либо обязательств, коль скоро противная сторона не выполняет своих. Оставалось лишь дождаться благоприятного момента. И такой момент настал…
ПОБЕГ ИЗ НЕВОЛИ
Над обширной бухтой бушевал шторм. К вечеру видимость вообще исчезла. Налетел шквал с дождем, скрывший шлюп от глаз Английских наблюдателей. Головнин приказал рубить якорные канаты. В полной тишине команда бросилась ставить паруса. Не покладая рук работали все – от марсовых до офицеров. Проливной дождь и кромешная мгла крайне затрудняли работу, делая ее порой смертельно опасной. Но вот «Диана», забирая ветер в паруса, двинулась вперед. Мимо промелькнули паруса, стоящих на якоре британских кораблей. Там раздавались тревожные голоса. Очевидно, побег еже обнаружен – быть погоне!
И вот впереди по курсу – Индийский океан. Что ждет русских моряков, пораженных великолепием и коварством необъятного мира, в неизведанном далеке?
После продолжительного пребывания на острове ТАННА (Новые Гебриды) шлюп направился к берегам Камчатки…
В Сентябрь 1809 года «Диана» прибыла в Петропавловский порт. Хоть и самый край земли, а все-таки Россия!
Корабельное хозяйство скоро привели в порядок, и капитан Головнин отправился на Аляску, в Русскую Америку. В Ново-Архангельске моряков тепло и радушно встретил правитель Российско-Американской компании А.А.Баранов – царь и бог здешних мест. Проведя на Аляске остаток лета, осенью 1810 «Диана» возвратилась на Камчатку.
В следующем году Головнин отправился к Курильским островам, тысячемильной грядой протянувшихся с севера на юг. Исследование и освоение этой дальневосточной окраины России началось еще в петровские времена, однако составленные мореходами карты продолжали грешить неточностями. Их исправление и стало задачей любознательного Головнина.
И СНОВО ПЛЕН
К острову Кунашир «Диана» подошла ночью. Здесь было решено пополнить запасы пресной воды и продовольствия. Определенные опасения вызывала напряженность с японцами, вызванная обстрелом в 1807 году здешних селений русскими судами «Юнона» и «Авось». Тем не менее с наступлением утра Головнин на шлюпке отправился к берегу. Не успели моряки причалить, как из японской крепости в них полетели снаряды. Пришлось уносить ноги. Головнин был раздосадован – рушились все его расчеты и планы.
В течении нескольких дней японцы не шли на контакт, однако потом через местных жителей передали просьбу о встрече. Первое свидание закончилось достаточно мирно. После вежливых расспросов и обмена любезностями выяснилось, что вышедший к морякам японец, разодетый в шелка и железные доспехи, несмотря на свой импозантный вид, ничего не решает. Главный начальник находится в крепости и готов увидеться с русским капитаном.
На следующее утро Головнин с двумя офицерами и четырьмя матросами отправился в крепость. Начальник острова принял россиян вполне приветливо и учтиво. Хозяева расспрашивали об их чинах и вооружении корабля, возвращаясь то и дело к обстрелу рыбацких деревень русскими судами. К концу визита Головнин почувствовал, что положение осложняется, а когда японцы потребовали до получения инструкций из столицы оставить в крепости заложником одного из офицеров, все окончательно прояснилось. Попытка спастись бегством не удалась. Моряков скрутили веревками и бросили на землю. Больше физических мук Головнин терзался от осознания собственной вины за происшедшее. Он, российский офицер, второй раз попадает со своими подчиненными в плен. Что может быть Гоше?..
Рикорд быстро понял, что Головнин угадил в ловушку. Тяжкий груз свалившийся на плечи ответственности не сломил моряка. Обсудив с офицерами корабля сложившееся положение, и убедившись, что для штурма крепости сил не достаточно, он решил идти в Охотск за подмогой. Написав оставшимся в японском плену товарищем теплое письмо и переправив их вещи на берег, русские моряки отправились на Родину.
Для узников начались томительные месяцы неопределенности. Сначала их переправили на остров Хоккайдо. Тяжелый путь занял много дней. Воспаленные от веревок раны на руках и ногах нетерпимо болели. Но изнуренные многодневным переходом моряки не переставали удивляться красотам страны, жители которой с участием принимали путников под кровли своих жилищ. По мере продвижения на юг конвоиры становились все более снисходительны к подопечным, однако моральных страданий пленников это нисколько не ослабляло.
По прибытии в Хокодате моряков поместили в специально для них оборудованную тюрьму, посадив, как животных в отдельные клетки. Переводчик Гонзо объяснил огорошенным таким обращением людям, что в Японии так принято и поэтому сетовать не на что. Легче от его объяснений почему-то не становилось…
Тем временем «Диана» пришла в Охотск, и Рикорд по суше отправился в далекий Иркутск, к губернатору за помощью. Шутка ли, три тысячи верст верхом по бездорожью! Губернатор Сибири Трескин оказался чиновником опытным и человеком весьма достойным. Не дождавшись ответа из Петербурга, он на свой страх и риск, снабдив Рикорда соответствующими полномочиями, отправил назад, к берегам Кунашира, определив ему в попутчики японца, пробывшего несколько лет в России. Правда, расчет на этого «посла доброй воли» не оправдался. По прибытии на Курилы тот поспешил ретироваться с корабля и позже клеветал местным властям на россиян. Пришлось Рикорду взять с собой другого жителя Страны восходящего солнца – капитана захваченного японского судна. Единственным результатам очередного похода шлюпа к Кунаширу стало известие о том, что Головнин и его товарищи по несчастию живы. И то слава Богу!..
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Истомившихся в плену русских моряков переводили с места на место. Условия их содержания, то улучшались, то становились невыносимыми – в зависимости от каприза властей. Наконец в Матсмаи, где узников посели в небольшом доме, Головнин решил бежать. Эту идею не поддержал лишь мичман Мур, сломленный многомесячной неволей.(Мичман Мур, отказавшись от участия в побеге, заявил Головнину о своем намерении навсегда остаться в Японии. После этого он стал сторониться товарищей. Проводя большую часть времени в обществе переводчика, Мур прилежно изучал японский язык, стараясь постичь обычаи и нравы незнакомой страны. Когда обстоятельства изменились и появилась надежда на возвращение в Россию, моряки уговорили сломленного тяжелыми обстоятельствами товарища последовать за ними. По прибытии на Камчатку Мур, казалось, пришел в себя. Он перестал чуждаться сослуживцев, начал ходить на охоту в окрестный лес. Однажды мичман с охоты не вернулся. Отправившиеся на поиски нашли его с простреленной грудью. Мур, зарядив ружье куском свинца, выстрелил в сердце. Офицер так и не смог простить себе собственного малодушия). Несколько суток блуждали моряки по острову, пытаясь выбраться на побережье и там найти лодку, чтобы добраться до России. План был настолько дерзким, что японцы, схватив беглецов, немало удивлялись их мужеству, уважительно отдавая должное их стремлению попасть на Родину.
Шел третий год плена… В августе 1813 года «Диана» вновь отправилась к берегам Японии. Известия о том, что за них хлопочут, дошли до узников. Японцы показали Головнину письма Рикорда, которые тот отсылал в различные инстанции. Это вселило надежду в отчаявшихся людей. Истерзанные нравственно и физически, они жили лишь верой в освобождение.
И оно пришло! Японское правительство под впечатлением победы России на Наполеоном предпочло не раздражать могучего соседа. После многочисленных проволочек и допросов пленников решили отпустить.
В конце Сентября «Диана» бросила якорь в бухте Эдомо. Пятого октября состоялась долгожданная встреча русских моряков со своими соотечественниками. Головнин был в своей треуголке, при личном оружии, но… в японском шелковом платье. Свое собственное, форменное, давно потеряло подобающий вид. Столь же пестро были одеты и его спутники.
Японские чиновники с предельной дотошностью вернули бывшим пленникам все их личные вещи. Придраться было не к чему. Разве что в неволе пришлось безвинно аж два года и три месяца. А так – ничего…
Камчатка встретила прибывших метелью. Но какое это было счастье – вновь вдохнуть полной грудью свой, российский, морозный воздух!..
Подготовил MaxPigeon .